Ужасно то, что я действительно заметил семейное сходство. У Атласа было то же царственное выражение лица, что и у Зои, такой же холодный, высокомерный взгляд, который появлялся в глазах у охотницы, когда она сердилась, хотя у Атласа он казался гораздо более злобным. В нем было все, что я изначально так невзлюбил в Зое, но ничего хорошего и доброго — того, что я научился ценить в отважной охотнице впоследствии.

— Отпустите Артемиду! — суровым тоном потребовала Зоя.

Атлас подошел ближе к опутанной цепями богине.

— Тогда, может быть, ты хочешь подержать небо вместо нее? Давай попробуй.

Зоя собиралась было что-то сказать, но Артемида произнесла:

— Нет! И не думай, Зоя. Я запрещаю тебе.

Атлас ухмыльнулся. Опустившись на колени рядом с Артемидой, он попытался погладить ее по лицу, но богиня укусила его, едва не отхватив несколько пальцев.

— У-ху-ху! — фыркнул Атлас. — Видишь, дочка? Госпоже Артемиде нравится новая работа. Думаю, я заставлю всех олимпийских богов по очереди нести мое бремя, как только вновь воцарится повелитель Кронос и это место станет центром нашего дворца. Так можно будет научить этих слабаков смирению.

Я посмотрел на Аннабет. Она отчаянно пыталась сказать мне что-то. Она кивала в сторону Луки. Но единственное, что я мог, — это не отрываясь смотреть на нее. Раньше я этого не замечал, но что-то в ней изменилось. В ее светлых кудрях теперь пролегли седые пряди.

— Это оттого что она держала небо, — пробормотала Талия, словно прочитав мои мысли. — Такая тяжесть могла убить ее.

— Не понимаю, — сказал я. — Почему Артемида не может просто отпустить небо?

— Туго же ты соображаешь, юнец, — расхохотался Атлас. — Это место, где земля впервые встретилась с небом, где Уран и Гея взрастили своих могучих детей, титанов. Небо все еще страстно стремится обнять землю. Кто-то должен поддерживать его, либо оно обрушится, в мгновение ока расплющив все горы и все живое на сотни миль кругом. Если уж ты взвалил на себя эту ношу, пощады не жди. — Атлас улыбнулся. — Если только кто-нибудь не возьмет это бремя на себя.

Он приблизился, пристально глядя на меня и Талию.

— Так вот они, лучшие из лучших — герои века? Не на что и посмотреть.

— Давай сразимся, — предложил я. — Тогда и посмотрим.

— Разве боги тебя ничему не научили? Бессмертные не могут вступать в прямую схватку со смертными. Это ниже нашего достоинства. Пусть лучше Лука сокрушит тебя.

— Значит, ты тоже трус! — отрезал я.

Глаза Атласа полыхнули ненавистью. Не без некоторого усилия он переключился на Талию.

— Что до тебя, дочь Зевса, похоже, Лука ошибался.

— Я не ошибался, — выдавил Лука. Он выглядел ужасно слабым и говорил так, словно каждое слово причиняло ему боль. Если бы я не ненавидел его до глубины души, то, пожалуй, и пожалел бы. — Талия, ты все еще можешь присоединиться к нам. Позови Офиотавра. И он приплывет. Смотри!

Он взмахнул рукой, и рядом с нами появился пруд — обрамленный черным мрамором бассейн, достаточно большой для Офиотавра. Я живо представил себе Бесси в этом бассейне. И чем больше я думал об этом, тем отчетливее доносилось до меня мычание Бесси.

«Не думай об этом! — внезапно прозвучал в моем сознании голос Гроувера. Сработала эмпатическая связь, установившаяся между нами. Я чувствовал его эмоции. Сатир был на грани паники. — Я теряю Бесси. Блокируй свои мысли!»

Я постарался стереть все мысли, роившиеся у меня в голове. Постарался думать о баскетболистах, скейтбордах, пирожных в магазине мамы. Обо всем, кроме Бесси.

— Талия, призови Офиотавра, — настаивал Лука, — и ты станешь могущественнее, чем боги.

— Лука… что с тобой произошло? — с болью в голосе спросила она.

— Разве ты забыла все наши разговоры? Сколько раз мы с тобой проклинали богов? Наши отцы ничего не сделали для нас. Они не могут и не должны править миром!

Талия покачала головой.

— Освободи Аннабет. Отпусти ее.

— Если ты присоединишься ко мне, — пообещал Лука. — Все не может идти по-старому. Мы трое — заодно. В борьбе за лучший мир. Пожалуйста, Талия, если ты не согласишься… — Его голос пресекся. — Это мой последний шанс. Если ты не согласишься, он найдет другой способ. Пожалуйста.

Не знаю, что он подразумевал, но в голосе его звучал неподдельный страх. Я поверил в то, что Лука в опасности. Его жизнь зависела от того, присоединится ли Талия к его делу. И я испугался, что Талия тоже может поверить в это.

— Не делай этого, Талия, — предупредила Зоя. — Мы должны сразиться с ними.

Лука снова взмахнул рукой, и вспыхнул огонь. Перед нами возникла бронзовая жаровня, такая же, как в лагере. Жертвенное пламя.

— Талия! — с тревогой сказал я. — Нет!

Золотой саркофаг за спиной Луки засветился. Свечение усиливалось, и в обступившем нас тумане я увидел, как восстают из руин черные мраморные стены, развалины становятся единым целым — жуткий и прекрасный дворец, сотворенный из страха и теней, обступал нас.

— Мы воздвигнем гору Отрис прямо здесь, — пообещал Лука напряженным, почти неузнаваемым голосом. — И он снова станет сильнее и величественнее Олимпа. Взгляни, Талия. Мы сильны.

Он указал в сторону океана, и сердце мое упало. По склону горы, от берега, где была пришвартована «Принцесса Андромеда», поднималось огромное войско. Драконицы и лестригоны, чудовища и полукровки, адские гончие, гарпии и другая нечисть, которой я даже не знал названия. Корабль, должно быть, опустел, потому что их были сотни, намного больше, чем я видел на борту прошлым летом. И они надвигались на нас. Через несколько минут они будут здесь.

— Это лишь первая часть того, что явится, — сказал Лука, — когда мы будем штурмовать Лагерь полукровок. А затем и сам Олимп. Все, что нам нужно, — твоя помощь.

На какое-то ужасное мгновение Талия заколебалась. Она пристально посмотрела на Луку полными боли глазами, так, словно больше всего на свете хотела поверить ему.

— Ты уже не тот, Лука. Я больше не знаю тебя, — ответила Талия, поднимая копье.

— Да нет же, Талия, — взмолился он. — Пожалуйста. Не заставляй меня… Не заставляй его уничтожить тебя.

Времени больше не оставалось. Если это войско поднимется на вершину горы, оно сомнет нас. Я снова встретился глазами с Аннабет. Она кивнула.

Посмотрев на Талию и Зою, я решил, что не самая плохая вещь в мире — погибнуть, сражаясь бок о бок с такими друзьями.

— Пора, — сказал я.

И мы бросились на врага.
* * *

Талия устремилась на Луку. Мощь ее щита была столь велика, что его телохранители — женщины-драконы — обратились в паническое бегство, бросив золотой саркофаг и оставив Луку одного. Но, несмотря на болезненный вид, Лука управлялся с мечом все так же проворно. Зарычав, как дикое животное, он ринулся в контратаку. Когда его коварный меч ударился о щит Талии, между ними словно проскочила шаровая молния, раскаляя воздух желтыми зазубренными электрическими разрядами.

Что касается меня, то я, мягко выражаясь, сделал самую большую глупость в своей жизни. Я напал на военачальника титанов Атласа. Когда я приблизился, он расхохотался. В руках его появилось огромное копье, а шелковый костюм превратился в полный древнегреческий доспех.

— Ну, давай смелее!

— Перси! — выкрикнула Зоя. — Берегись!

Я понимал, от чего она меня предостерегает.

Когда-то давно Хирон сказал мне: «Бессмертные связаны древними правилами. Но герой может отправиться куда угодно и бросить вызов любому, если у него хватит мужества».

Я атаковал Атласа, но затем дал ему возможность провести обратную атаку, и он обрушился на меня со всей своей мощью.

Я попытался защититься мечом, но Атлас ударил меня сбоку рукоятью копья. Пролетев по воздуху, я со всего размаху шмякнулся о черную стену. Туман полностью рассеялся. Дворец восставал, кирпич за кирпичом, становясь реальностью.

— Глупец! — ликующе завопил Атлас, попутно отражая одну из Зоиных стрел. — Ты возомнил, что если смог бросить вызов этому жалкому богу войны, то можешь противостоять мне?

Упоминание об Аресе заставило меня встряхнуться. Перед глазами у меня прояснилось, и я снова бросился на Атласа. Если мне удастся добраться до бассейна, силы мои удвоятся.

Со свистом, словно коса, рассекая воздух, копье полетело в меня. Я занес меч, собираясь отрубить острие от рукояти, но меч мой словно налился свинцом. Внезапно мне показалось, что он весит не меньше тонны.

И тут мне вспомнилось предупреждение Ареса, которое он когда-то произнес на берегу моря в Лос-Анджелесе: «Когда тебе больше всего понадобится твой меч, он предаст тебя».

«Только не сейчас!» — взмолился я.

Но без толку. Я попытался увернуться, но копье угодило мне в грудь, отшвырнув назад, как тряпичную куклу. Я тяжело рухнул на землю, голова у меня кружилась. Открыв глаза, я увидел, что лежу у ног Артемиды, из последних сил удерживающей небосвод.

— Беги, мальчик, — сказала она мне. — Ты должен бежать!

Атлас, не теряя времени, приближался. Мой меч исчез. Его отбросило на край скалы. Он снова появится у меня в кармане — может, даже через несколько секунд, — но это уже не важно. К тому времени я буду мертв. Лука и Талия сражались как одержимые, вокруг них с треском вспыхивали молнии.

Аннабет лежала на земле, отчаянно стараясь освободить руки.

— Умри же, ничтожный герой, — произнес Атлас.

Он занес копье, чтобы пригвоздить меня к земле.

— Нет! — пронзительно вскрикнула Зоя, и залп серебристых стрел, ощетинившись, вонзился в щель под мышкой доспехов Атласа.

Взревев, он обернулся к дочери.

Сунув руку в карман, я почувствовал, что меч на месте. Но я не мог победить Атласа даже с мечом в руках. И тут холодок пробежал у меня по спине. Я вспомнил слова пророчества: «С проклятием титана справится друг». Я не смогу побороть Атласа. Но есть кое-кто другой…

— Небосвод, — сказал я богине. — Передайте его мне.

— Нет, мальчик, — ответила Артемида. Ее лоб покрыли капельки пота, сверкавшие металлическим блеском, как ртуть. — Ты не ведаешь, о чем просишь. Он раздавит тебя!

— Аннабет же держала его!

— Это чуть не стоило ей жизни. У нее дух настоящей охотницы. Ты столько не продержишься.

— Мне все равно умирать, — сказал я. — Переложите на меня груз небосвода!

Ответа я дожидаться не стал. Выхватив меч, я перерубил ее цепи. Затем, встав рядом с Артемидой и собрав все свои силы, я оперся на одно колено, поднял руки и коснулся тяжелых холодных облаков. Какой-то миг мы с Артемидой удерживали небосвод вместе. Это была невероятная тяжесть, словно меня разом переехала тысяча грузовиков. Я подумал, что потеряю сознание от боли, но собрался и перевел дух. Я могу сделать это!

Затем Артемида выскользнула из-под тяжести небес, и она легла на меня одного.

Впоследствии я много раз пытался объяснить, что я почувствовал. И ничего не получалось.

Каждую мышцу моего тела словно охватило пламя. Кости, казалось, плавились. Хотелось завопить, но не было сил открыть рот. Я все глубже стал уходить в землю, тяжесть небосвода сокрушала меня.

«Продолжай бороться! — произнес голос Гроувера у меня в голове. — Не сдавайся».

Я сосредоточился на дыхании. Если бы мне удалось продержать небеса хотя бы еще несколько секунд! Я подумал о Бьянке, которая отдала жизнь, чтобы мы могли попасть сюда. Если она смогла сделать это, я смогу держать небосвод.

Зрение мое утратило ясность. Все затянуло красным туманом. Сцены боя мелькали перед глазами, но я сомневался в том, что именно вижу. Вот Атлас в полном боевом снаряжении, разящий копьем направо и налево, безумно хохочущий в разгар битвы. И Артемида — расплывчатое серебристое пятно. Она была вооружена двумя устрашающего вида охотничьими ножами, каждый длиной с ее руку, и бешено разила титана, отпрыгивая и уворачиваясь с немыслимым изяществом. Казалось, маневрируя, она меняет облик. Она была то тигрицей, то газелью, то медведицей, то соколом. А возможно, это зрелище являлось лишь следствием моего воспаленного воображения. Зоя продолжала осыпать отца стрелами, выискивая щели в его броне. Атлас рычал от боли каждый раз, когда стрела попадала в цель, но они приносили ему не больше вреда, чем пчелиные укусы. Он лишь становился неистовее и продолжал сражаться.

Талия и Лука попеременно орудовали то копьем, то мечом, вокруг них все еще вспыхивали молнии. Талия теснила Луку аурой своего щита. Даже он не мог противостоять ей. Он отступал, вздрагивая и хрипло, обреченно ворча.

— Сдавайся! — выкрикнула Талия. — Тебе никогда не одолеть меня, Лука.

— Это мы еще посмотрим, подруга, — оскалился он.

Пот градом катился по моему лицу. Ладони скользили. Плечи возопили бы предсмертным криком, если бы могли. Казалось, позвонки моего хребта поджаривают на газовой горелке.

Атлас наступал, тесня Артемиду. Она была проворна, но ничто не могло одолеть его мощь. Его копье со всей силы вонзалось в землю там, где за долю секунды до этого находилась Артемида, и в камне появлялись трещины. Атлас перепрыгивал через них, продолжая преследовать Артемиду. Она заманивала его обратно, ко мне.

«Приготовься», — прозвучал в моих ушах ее голос.

Я терял способность мыслить — мешала боль. Ответ мой прозвучал нечленораздельно.

— Ты неплохо дерешься для девчонки, — расхохотался Атлас. — Но ты мне не противник.

Он сделал ложный выпад копьем, но Артемида увернулась. Я видел, что готовится военная хитрость. Копье Атласа описало круг и сбило Артемиду с ног. Атлас занес его снова, чтобы прикончить богиню.

— Нет! — пронзительно вскрикнула Зоя.

Прыгнув между Артемидой и отцом, она всадила прямо в лоб титану стрелу, застрявшую там наподобие рога дикого животного. Атлас взревел от ярости. Он отшвырнул дочь тыльной стороной руки, и Зоя, описав в воздухе дугу, упала на черные скалы.

Мне хотелось выкрикнуть ее имя, броситься ей на помощь. Но я не мог ни говорить, ни двигаться. Я даже не видел, куда упала Зоя. Атлас повернулся к Артемиде с торжеством на лице. Артемида казалась раненой. Она не вставала.

— Первая кровь в новой войне! — злорадно воскликнул он. И нанес удар сверху вниз.

Быстрее молнии Артемида схватилась за рукоять его копья. Оно вонзилось в землю прямо рядом с нею, и богиня, дернув оружие назад и используя древко как рычаг, толкнула титана и заставила его перелететь через нее. Я увидел, как Атлас падает на меня, и понял, что сейчас произойдет. Я чуть ослабил окаменевшие мускулы, а когда титан врезался в меня, не попытался поддержать небосвод. Напротив, я позволил столкнуть себя с места и откатился как можно дальше.

Небеса всей тяжестью рухнули на спину Атласа, чуть не раздавив его, пока ему не удалось приподняться на колени; он боролся до конца, чтобы сбросить с себя сокрушительный вес небосвода, но было уже поздно.

«НЕ-Е-Е-Е-ЕТ! — взревел он так, что содрогнулась гора. — ТОЛЬКО НЕ ЭТО!»

Атлас угодил в ловушку своего прежнего бремени.

Попытавшись встать, я снова упал — от боли все плыло перед глазами. Мое тело горело как в огне. Талия заставила Луку отступить к краю утеса, но и там они продолжали биться, пока не достигли золотого саркофага. В глазах Талии стояли слезы. Кровавая рана зияла поперек груди Луки, его бледное лицо блестело от пота. Он кинулся на Талию, и та тяжело ударила его щитом. Коварный меч Луки выпал у него из рук и, звеня, покатился по скалам. Талия приставила острие копья к его горлу.

На мгновение воцарилась тишина.

— Ну и?.. — спросил Лука. Он постарался скрыть страх в голосе, но я все равно услышал.

От ярости Талию била дрожь.

Позади нее по камням вскарабкалась Аннабет, наконец освободившаяся от пут. Лицо у нее было в синяках, и грязь струйками стекала по нему.

— Не убивай его!

— Он предатель! — выкрикнула Талия. — Предатель!

Сквозь дымку, застилавшую глаза, я понял, что Артемиды рядом нет. Она умчалась к черным скалам, куда упала Зоя.

— Мы отведем Луку обратно, — взмолилась Аннабет. — На Олимп. Он… он еще будет полезен.

— Так вот чего ты хотела, Талия? — усмехнулся Лука. — Вернуться на Олимп с триумфом? Порадовать папочку?

Талия не могла решиться, и этого было достаточно, чтобы Лука отчаянно вцепился в ее копье.

— Нет! — воскликнула Аннабет.

Но было уже слишком поздно. Талия инстинктивно оттолкнула Луку. Он потерял равновесие, на лице появился ужас. И он упал со скалы.

— Лука! — пронзительно вскрикнула Аннабет.

Мы бросились к краю утеса. Под нами застыло в изумлении войско с «Принцессы Андромеды». Они не сводили глаз с тела Луки, разбившегося о скалы. Несмотря на всю мою ненависть, я не мог долго смотреть на это. Хотелось верить, что он все еще жив, но это было невозможно. Он упал с высоты не менее пятидесяти футов и лежал неподвижно.

Один из великанов взглянул вверх и прорычал:

— Убейте их!

Талия скорбно застыла рядом, слезы ручьями бежали по ее лицу. Я оттолкнул ее в сторону, и над нами просвистела туча дротиков. Мы бросились бежать к скалам, не обращая внимания на проклятия и угрозы Атласа, которые неслись нам вслед.

— Артемида! — громко позвал я.

Богиня подняла взгляд, лицо ее, как и у Талии, напоминало маску скорби. Зоя лежала у нее на руках. Она дышала. Глаза были открыты. И все же…

— В ране яд, — сказала Артемида.

— Ее отравил Атлас? — спросил я.

— Нет, — ответила богиня. — Не он.

Она показала нам рану, зиявшую в боку Зои. Я уже почти забыл о ее схватке с Ладоном. Укус оказался гораздо серьезнее, чем говорила охотница. Я едва мог смотреть на рану. Зоя бросилась сражаться с отцом с этой ужасной раной, уже подтачивавшей ее силы.

— Звезды, — пробормотала Зоя. — Я не вижу их.

— Нектар и амброзия, — пробормотал я. — Давайте же! У нас должно немного оставаться.

Никто не тронулся с места. Скорбь витала в воздухе. Воинство Кроноса по-прежнему ожидало внизу. Даже Артемида была повергнута в такое состояние, что не могла пошевелиться. Неминуемая гибель грозила нам, но тут я услышал странный жужжащий звук. В тот момент, когда войско монстров поднялось на холм, с высоты на нас спланировал «сопвич кэмел».

— Прочь от моей дочери! — выкрикнул доктор Чейз, и пулеметы его летательного аппарата застрекотали, испещрив землю следами от пуль и заставив целый отряд чудовищ броситься врассыпную.

— Папа? — недоверчиво спросила Аннабет.

— Беги, дочка! — крикнул он в ответ, голос его становился все слабее, по мере того как удалялся аэроплан.

Это вывело Артемиду из состояния скорбного оцепенения. Она уставилась в небо, разглядывая старинный самолет, ложившийся на крыло для очередного захода.

— Отважный мужчина, — с одобрением промолвила Артемида. — Пойдем. Надо унести отсюда Зою.

Она поднесла к губам охотничий рог, и его чистый зов эхом разнесся по долинам. Веки Зои трепетали.

— Останемся здесь! — сказал я. — Все будет в порядке!

«Сопвич кэмел» снова коршуном ринулся вниз. Несколько великанов метнули в него дротики, и один пролетел между крыльев биплана, но в ответ заговорили пулеметы. Я с изумлением понял, что доктору Чейзу каким-то образом удалось достать небесную бронзу для своих пуль. Шедшие в первом ряду женщины-змеи взвыли, когда пулеметный залп обратил их в облачко желтой пыли, пахнущее серой.

— Это… мой папа! — в изумлении произнесла Аннабет.

Но у нас не было времени восхищаться его полетом. Великаны и женщины-змеи уже почти оправились от удивления. Скоро доктору Чейзу придется туго.

Как раз в это мгновение лунный свет стал ярче и в небесах появилась серебряная колесница, в которую был впряжен самый прекрасный олень, какого мне когда-либо доводилось видеть. Она опустилась прямо рядом с нами.

— Забирайтесь, — велела Артемида.

Аннабет поддержала за плечи Талию. Я помог Артемиде внести Зою. Мы завернули охотницу в одеяло, затем Артемида взяла поводья, и колесница взмыла с горы прямо в воздух.

— Совсем как санки Санта-Клауса, — пробормотал я, все еще не отойдя от боли.

Артемида улучила момент и оглянулась.

— Конечно, юный герой. Откуда же, по-твоему, взялась эта легенда?

Видя, что мы благополучно отбыли, доктор Чейз развернул свой биплан и последовал за нами в роли почетного эскорта. Наверное, это было самое странное видение из тех, что когда-либо возникали над заливом, — летящая по небу серебряная колесница, запряженная оленем и эскортируемая аэропланом.

Внизу под нами в гневе бесновалось войско Кроноса, собравшееся на вершине горы Тамалпаис, но этот неистовый хор перекрывал голос Атласа, с ревом выкрикивавшего проклятия в адрес богов, изнемогая под тяжким грузом небосвода.